Офицер СВО с позывным «Ворон»

 

НОЧЬ…

Ноябрь 2022 года.

«Боинг» шёл на посадку.

Габаритные огни взлётно-посадочной полосы аэродрома хмуро подмигивали, прорываясь световым потоком сквозь сгустки тумана, зазывая из ночной хмари плюхнуться на серую бетонку ошалевшему от десятичасового перелета аэробусу, зарулить на место временной стоянки, выплюнуть остатки топлива через подвывающие турбины и наконец–то устало заглохнуть в экстазе тишины.

Свершилось!

К застывшему гиганту гражданского иностранного авиастроения, пугая темноту проблесковым оранжевым светом маячков, как работяги муравьи с победным кличем: «Все в дом! Все в дело!», понеслись отечественные машины обслуживания.

Самоходные трапы уткнулись в тушку аэробуса с готовностью мужественно принять на свои покатые спины сход сотен ног, обутых в берцы, затекших от длительного вынужденного безделия. Люки со всхлипом открылись и плотные ленты людского потока цвета хаки стекли на землю обетованную. Закрутились в ручейках и водоворотах хаотичного с виду движения и, под чертыханье споткнувшихся, под команды командиров, сдобренные крепким русским матом, замерли в ровных коробках подразделений.

Команда старшего начальника: «Проверить наличие личного состава и с места доложить!» вызывает тихие смешки, как будто кто–то мог самовольно покинуть в полете самолет и метнуть свое натренированное тело за банкой пива, отстать от рейса и не встать в строй.

Плотный туман тяжелой моросью опадал на землю, заставляя зябко ежиться от холода и промозглой сырости вроде бы привыкших к такой погоде дальневосточников.

Мобилизованный артиллерийский полк, точнее его вторая половина (первая прилетела двумя днями ранее для обустройства района сосредоточения), прибыл на военный аэродром города Ростов.

А вокруг продолжалась суета.

Аэробус тяжко вздыхал и стонал, приподнимаясь на шасси по мере освобождения трюма от ящиков с оружием и боеприпасами, тюками имущества, еще не выданного на руки, и вещевых мешков с личными вещами военнослужащих.

На краю площадки, с открытыми задними бортами, в готовности проглотить равные порции людей и груза для дальнейшего перемещения с точки «А» в точку “Б” назначения за «ленту», застыли, заляпанные от стекла кабины до габаритных стоп-огней мокрым, похожим на пластилин чернозёмом, трех-мостовые вездеходы – «КАМАЗы».

Пока командиры до хрипоты выясняли в какой автомобиль будет осуществляться погрузка и посадка подразделений, личный состав стоял в строю и тихо делился мыслями и эмоциями.

Кто–то курил, спрятав сигарету в полусжатый кулак.

Наконец–то прозвучала команда: «Взять личные вещи и имущество. К машине!».

И началось!

Найти в общей большой куче и надеть свой нелегкий вещмешок, по ходу движения прихватить какой-либо ящик, волочить всё это к машине, где маяком служил командир нашего подразделения, нервно считающий людей, ящики и тюки, каждый раз сбивающийся и начинающий эту процедуру заново.

Хаос под названием «погрузка» длился около часа.

Личный состав рассажен в машинах и колонна, рыкнув от перегазовки, двинулась в путь мимо спящих населенных пунктов Ростовской области.

«Ленту» пересекли как-то обыденно.

На сдавленной лесом проселочной дороге в свете фар вдруг появился шлагбаум, смостыренный из палок и корявого ствола дерева, заставив колонну притормозить.

Из кустов неожиданно вышел мужчина в технической засаленной куртке и огромных, не по размеру, резиновых сапогах.

Подойдя к первой машине что–то спросил у старшего колонны и, утвердительно качнув головой (видимо ответ удовлетворил), поплыл по грязи освобождать проезд.

И все.

Мы за “лентой”.

А дальше пошли поля с местами неубранным урожаем, торчащим засохшими, почерневшими копьями подсолнечника.

Лесополосы.

Какие–то населенные пункты со слепыми окнами домов.

И наполненная масляно-блестящей жижей глубокая колея дороги, едва видимая за мелкой моросью в свете тусклых фар.

Дорога длинною в ночь…

 

     Действующий офицера СВО с позывным «Ворон»